Представители различных общественных объединений обсудили на прошедшем в правозащитном центре круглом столе обращение Оперативного штаба в КБР и способы его реализации.
Руководитель центра Валерий Хатажуков отметил: «Пока общество не станет гарантом того, что изложенные в обращении обещания будут в полной мере выполняться, ничего из этого не выйдет. Нужна кропотливая системная работа, способная преодолеть завалы недоверия к власти, к силовикам и их методам».
Он подчеркнул, что силовые структуры должны не уходить из правового поля и исключить факты внесудебных расправ: «У нас есть 6 случаев похищения, которые с большой долей вероятности могут оказаться внесудебными казнями».
По словам Хатажукова, в последнее время фиксируются факты ухода молодых людей «в лес» не по причине грубых нарушений их прав - уходят осознанно, следуя идеологии вооруженного джихада: «Это должно насторожить все общество. Вместе с тем при наличии многочисленных научных структур у нас не проводится никаких исследований. Нам неизвестен социальный портрет этих молодых людей, причины их ухода. Не занимается этим и Духовное управление мусульман».
Он отметил, что решающую роль в событиях октября 2005 сыграли «пытки и издевательства»; хотя и были «деятели, пропагандировавшие идеи джихада», но это «абсолютно маргинальные небольшие группы, не пользовавшиеся поддержкой». Отсутствие после 2005 соответствующей работы, по словам Хатажукова, привело к созданию «профессионального террористического подполья».
Он подчеркнул, что комиссия по адаптации должна заниматься не только теми, «кто может выйти из лесу с автоматом», но проводить большую профилактическую работу: «Есть ситуации, когда люди попадают в эти жернова по субъективным причинам и возможно остановить этот процесс. Родители тех, кто был убит на Ленина, 38 12 октября, пришли к нам, когда в сентябре они и еще два человека ушли в подполье. Мы обратились в комиссию по адаптации, их «пробили» по всем учетам. За тремя из них абсолютно ничего не числилось. Что-то несущественное было на Рустама Тохова. Была возможность их легализовать, если бы они согласились».
Была возможность их легализовать, если бы они согласились».
Валерий Хатажуков сообщил, что в 2011 погибли 160-170 человек: «Это преимущественно кабардинцы и балкарцы. Сотни детей остались сиротами. Я знаю семьи в Баксане - молочные братья, выросли вместе, а их дети поубивали друг друга. Теперь они стали врагами. Дети погибших полицейских воспитываются - хотим мы или нет - в духе: «мусульмане-сволочи убили твоего отца». А дети мусульман - «менты проклятые во всем виноваты». Мы закладываем конфликт на десятилетия вперед. Это настоящая гражданская война. Если у нас есть инстинкт самосохранения,
По словам Хатажукова, некоторые силы хотят всю вину за ситуацию переложить на родителей членов бандподполья: «Это абсолютно не так. В происходящем виноваты государство и общество. Но многим чиновникам так просто удобней».
Президент Адвокатской палаты КБР Хабас Евгажуков отметил, что идеологическая война была проиграна еще с 90-х годов: «Но если мы будем молчать, количество тех, кто в лесу, будет только расти».
По его словам, между силовыми структурами идет «определенная гонка» - кто больше раскроет преступлений, и дошло «до маразма», когда любое общение со своим знакомым -поздоровался, подвез куда-то (даже не подозревая о его целях) или дал 500 рублей - расценивается как пособничество терроризму: «Чтобы доказать это, просто подбрасывают патроны и гранаты, причем одни и те же. У нас есть случаи в судах, когда за одну гранату (номера совпадают) пытаются осудить разных людей. Других открыто забирают, начинают избивать только за то, что они соседи, одноклассники, пытаются получить показания и вынуждают также уйти в подполье».
Еще один способ вовлечения в подполье: человека просят подвезти или в чем-то помочь. Он становится свидетелем преступления - и вынужден уйти на нелегальное положение.
Хабас Евгажуков рассказал о трех жителях КБР, которые добровольно сдались в 2010. Присяжные в июне 2011 признали их виновными по некоторым пунктам обвинения и пришли к выводу, что они заслуживают снисхождения. Суд приговорил их к 4 годам, хотя мог вынести наказание в 8-15 лет. Вместе с тем Евгажуков отметил, что все трое находились под подпиской о невыезде, следственный комитет был не против того, чтобы им вынесли условное наказание, такого же мнения первоначально придерживалась и прокуратура: «Но в последний момент, видимо, вмешалась неведомая сверхъестественная сила из Москвы».
Советник Уполномоченного по правам человека в КБР Мустафа Таукенов сообщил, что омбудсмен обратился к Владимиру Лукину с просьбой направить президенту России прошение о помиловании трех вышеназванных жителей КБР.
Профессор КБГУ Мурат Хоконов, поддержав обращение ОШ, подчеркнул: чтобы оно сработало, этот процесс не должен замыкаться на органах власти и силовых структурах, он должен проходить под общественным контролем: «В противном случае нет никаких гарантий, что в отношении сложивших оружие будут применяться правовые методы. Только общественный контроль, публичное обсуждение и озвучивание фактов могут быть гарантией от деструктивного развития событий».
Председатель общественной организации «Матери КБР за права и свободы граждан» Марьям Ахматова «самой главной причиной» ухода «в лес» назвала «пытки и беспредел» силовиков: «Да, мусульмане разные. Есть те, кто уходит по каким-то своим соображениям, но большинство - после того, как избивают в отделах полиции. В Баксане последний раз так ушли 10 человек. Им легче умереть на улице от пули, чем еще раз попасть туда. Если это не прекратится, я не думаю, что кто-то будет сдаваться».
Она обратила внимание, что забранных из дому молодых людей двое-трое суток не могут найти родители, адвоката, которого наняли родственники, к ним близко не подпускают: «А за трое суток молодые люди подписывают все, что нужно. Если это будет продолжаться, все призывы - пустой звук».
Марьям Ахматова отметила, что во время спецоперации родителей не задействуют и не предпринимают мер, чтобы участники бандподполья сдавались: «При такой ситуации будут уходить, и этому процессу конца и края не будет. Самое страшное - уходят совсем молодые. Они безбашенные, у них и характер другой».
Она указала на бездействие Духовного управления в этом направлении: «Мы их просили разъяснять молодежи, что такое джихад, но они и этого не делают».
Представитель Координационного Совета адыгских общественных объединений Муаед Чеченов предложил в каждой структуре, куда могут обратиться те, кто хочет сдаться, назначить конкретных должностных лиц, возложив на них персональную ответственность.
Член Общественной палаты КБР издатель Мария Котлярова заявила, что общество не знает всей правды о том, как проходят спецоперации и насколько «справедливо и законно погибают эти люди»: «Мы не знаем, кто такие «люди, занимающиеся джихадом». Я только слышу одно и то же: с одной стороны, это обыкновенные бандиты, с другой, когда их убивают, мне не встречались люди, которые говорили бы о них плохо. Наоборот, когда их обрисовывают, возникает образ ангела. Точно так же бывает, когда погибнет полицейский. Это тоже очень порядочные люди. И у тех, и у других дети. Они даже живут рядом, их дети ходят в один садик. Матери встречаются там, испуганно смотрят друг на друга».
Мария Котлярова поддержала обращение ОШ, но призвала структуры, занимающиеся этой проблемой, дать ясную картину происходящего: «Общество не может судить по каким-то полунамекам. Где у нас конфликтологи? Я не владею ни одной цифрой, ни одним доказательством того, почему эти люди там находятся. Я только слышу: уходят все более молодые и, кстати, все более благополучные и обеспеченные. Обостренное чувство справедливости толкает их туда, где они занимаются не тем, чем надо. Значит, у них нет возможности заниматься тем, чем надо. Это безработица, невозможность получить образование или после его получения устроиться на работу. Я за обращение, но нужна полная ясность. Тогда общество будет знать, на какой базе им сплачиваться, за что бороться и против чего выступать. Иначе гражданская война не закончится ни завтра, ни послезавтра».
Олег Гусейнов