Руководитель Кабардино-Балкарского общественного правозащитного центра — член общественной палаты КБР Валерий Хатажуков о результатах выездного заседания Совета при Президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека в Грозном беседует с корреспондентом «Кавказской политики» Залиной Арслановой
___
- В Нальчике аналогичное заседание Совета два года назад прошло в закрытом от журналистов режиме. Тогда говорили о проблемах противодействия экстремизму. О чем речь шла в Грозном, какие проблемы затронули вы в своем докладе?
- Заседание тоже было посвящено ситуации на Северном Кавказе, вопросам террористической угрозы в регионе. В своем выступлении я говорил о необъявленной войне, которая у нас идет.
Каждые два года лидеры террористического подполья уничтожаются, но через короткое время управляемость восстанавливается, все начинается сначала.
Когда 13 октября 2005 года произошло нападение на Нальчик, все посчитали это недоразумением. Эксперты говорили, у кабардинцев и балкарцев в историческом, культурном плане нет факторов, которые способствовали бы развитию исламистского проекта.
Через два года мы получили профессиональное подполье. Сначала его возглавили Мукожев, Астемиров. Разные аналитики говорили тогда, что никакого развития не будет, все держится только на лидерах, с их уничтожением подполье само распадется.
Не стало Мукожева и Астемирова, но подполье есть, а сейчас мы получаем лидеров совсем другого качества – более радикальных, менее управляемых. Я говорил о причинах происходящего.
Молодых людей, которые разделяют радикальные идеи, не становится меньше. Но наше общество не ставит вопросы почему это происходит? Что способствует распространению идеологии вооруженного джихада?
В республике нет научных исследований по этой проблеме, мы не знаем социальный портрет этих людей, не известны мотивы, которые заставляют уходить в подполье. В нашем институте гуманитарных исследований нет даже сектора религиоведения. Странно, что в таких условиях нет этого направления исследований.
В докладе я говорил еще о комиссии по адаптации боевиков. В Кабардино-Балкарии она была создана в январе прошлого года. За полтора года работы не видно практических результатов. Люди, которых эта тема интересует, даже не знают о существовании такой комиссии. В КБР ни один человек еще не обратился к членам комиссии, хотя в Дагестане она работает довольно успешно. 60-70 человек были выведены из подполья и возвращены к мирной жизни.
А у нас никто даже в лицо не знает ее руководителя генерала Ешугаова. К сожалению, этот ресурс не используется. В комиссии должны состоять авторитетные, уважаемые люди, которые готовы брать на себя ответственность за то, чтобы говорить участникам подполья нелицеприятные вещи об их деятельности. Встречаться с силовиками и указывать им на нарушения, допускаемые во время различных операций.
Месяца три назад на радио КБР мы с журналистом Муртазом Пачевым сделали программу про комиссию по адаптации, но ее запретили выдавать в эфир. Самого Муртаза отстранили от работы. Программу объявили неформатной. Я был готов повторить все, что говорил в том формате, в котором хочет руководство радио. Но на мое предложение ответили молчанием.
Есть и другие проблемы, которые способствуют осложнению ситуации в Кабардино-Балкарии. Например, идет сворачивание национально-культурных программ. Закрываются классы с преподаванием на родных языках, процентов на 25 сократилось время на обучение. Тиражи книг на кабардинском и балкарском языках уменьшились.
Главная задача национальных республик – решение вопросов сохранения и развития родных языков. Кабардино-Балкария — это форма самоопределения кабардинского и балкарского народов.
Сворачивание национальных программ может осложнить ситуацию в республике. Это способствует радикализации национальных движений, провоцирует сепаратистские идеи. Этот вызов надо принять к сведению. Я говорил об этом на форуме.
Конечно, не мог не коснуться проблемы черкесской диаспоры в Сирии. В стране гуманитарная катастрофа. По нашим данным уже погибли около 500 наших соотечественников. Россия по существу предает интересы своих граждан – нас, оставив без внимания проблему соотечественников в охваченной войной стране. Сейчас обсуждается проблема депортации из РФ сирийских студентов. Все это может подорвать доверие к федеральной власти.
- Какие пути решения всех этих проблем вы видите?
- На форуме ставился вопрос: как гражданское общество может повлиять на ситуацию на Кавказе. Здесь хочу высказать свое мнение об институтах гражданского общества. Есть критерии, по которым можно определить есть ли гражданское общество в стране или нет. Все зависит от того, насколько общество может влиять на процессы формирования власти и контролировать ее. Если подойти с этой точки зрения, ни о каком гражданском обществе в России и на Кавказе говорить не приходится.
Без прямых свободных выборов о гражданском обществе и речи быть не может. На Кавказе прямые выборы отменили. Властные элиты говорят о сложной этнической ситуации, намекают, что народ не может привнести в свою культурную почву либеральные идеи.
Надо признать, между кабардинцами и балкарцами есть противоречия. Те, кто выступают против прямых выборов, утверждают, что они приведут к антагонизму. Но противоречия между народами объективны. Такие же могут возникнуть между соседями или братьями.
Подавляющее большинство жителей Кабардино-Балкарии уверены, республике нужна открытая, честная, прозрачная власть. Это возможно только через прямые выборы.
Не имеет никакого значения, кто будет у власти, представитель какого народа, только при условии, что он пришел к власти в результате прямых выборов, с соблюдением всех демократических процедур, честной конкуренцией. Тогда общество сможет установить контроль над властью. Так будут решаться проблемы экономики, безопасности, межэтнических отношений.
А сейчас Кремль строит свои отношения с республиками Кавказа, как метрополия с колониями. У нее есть марионеточные ставленники. Народ их не выбирал. Кремль дает деньги, бюджет, говорит, делайте, что хотите, но держите своих соплеменников в узде.
- Вы упомянули, что только прямые выборы могут решить проблемы терроризма, экономики. Получается, что те, кто выступают за отмену прямых выборов на Кавказе, не заинтересованы в их решении?
- Получается так. Какое отношение к власти мы с вами сейчас имеем? Мы ее выбирали? Нет, нам ее назначили, она защищает не наши интересы. Какие у нас есть рычаги воздействия на власть? В Конституции РФ четко сказано, источником власти является народ, а каждый гражданин имеет право избирать и быть избранным.
Не только региональные власти, но и муниципальные назначаются. Таким образом, идет отторжение народа от власти. Почему наши люди не выходят на митинги, не выступают против террора, против того, что их не устраивает? Я это объясняю очень просто – общество дистанцировалось от власти, отчуждение увеличивается.
В Пакистане, в Иране, в других странах, не столь развитых в демократическом плане, проходят прямые выборы. Пусть и с некоторыми оговорками. Почему у нас не так?
- Тут хочу вспомнить про выборы главы поселка Эльбрус в октябре прошлого года. Жители поселка проявили крайнюю активность и получили того человека, которого хотели. Почему же невозможно провести честные выборы глав регионов?
- Сколько раз приходилось наблюдать за тем, что одни кандидаты имеют особые привилегии. Вот, например, на одних из выборов, мой наблюдатель поймал за руку человека, который бросал в урну пачку заполненных бюллетеней. Председатель избиркома отказался подписывать акт о нарушении.
Не надо преподносить наш народ глупым, наивным. Люди разберутся за кем идти. В республике было много самых разных лидеров, которые звали людей за собой. Но где они сейчас?
Те, кто выступает против выборов, понимает свою ошибку. Просто им это не нужно. Они боятся, ведь при равных условиях за них мало кто проголосует.
- Если вернуться к проблеме безопасности. От людей приходятся часто слышать, что все это хорошо спланированная силовиками ситуация. Спец мероприятия проводятся раз в два месяца, как раз в тот момент, когда нужно отчитаться о проделанной работе
- Такие разговоры тоже слышу. Нельзя утверждать, что никаких предпосылок для тревоги нет и все, что происходит — это манипуляции. Ведь реально есть молодые люди, носители идей насилия.
Изучая их биографии, часто думаю, что же произошло. В детстве он не падал, с голоду не умирал, семья хорошая, учился в школе, поступил в институт. Но наступает момент, когда человек уходит в «лес» и начинает убивать людей. Он верит, что встал на правильный путь, что делает джихад. Эти факты есть.
Нельзя отрицать наличие идеологии и ее последователей. Конечно, есть силы извне, заинтересованные в обострении ситуации в регионе.
13 октября 2005 года, после нападения на Нальчик, было бы логично провести форумы наших народов, общереспубликанские сходы, на которых люди смогли бы говорить о причинах ситуации, и как избежать ее повторения. Но ничего не было. Ни одной попытки разобраться в причинах произошедшего. Нет ответа на извечный вопрос, что делать дальше?
В прошлом году в Кабардино-Балкарии было убито 140 человек, 10 человек пропали без вести – они похищены. Пострадали 150 человек – кабардинцы, балкарцы.
В Баксане соседи, молочные братья, поубивали друг друга. Две фамилии теперь кровники. Были случаи потасовок на кладбище, когда люди не позволяли хоронить этих молодых людей рядом со своими родственниками.
Сейчас в семьях погибших полицейских и боевиков подрастают дети. Они растут в атмосфере ненависти друг к другу. Противоречия заложены на многие годы вперед.
- На улицах наших городов и сел становится все больше людей, одетых по канонам ислама. Девушки носят не просто хиджаб, а одеты в никаб Они закрыты полностью, вплоть до перчаток на руках. Мужчины отпускают длинные бороды. Делать вид, что их нет, конечно, нельзя.
- Да, нужен диалог, общенациональная дискуссия. Ее участниками должны быть все, несмотря на бороды, длинные или коротки юбки. Единственное и принципиальное условие – отказ от насилия, причем со всех сторон.
Власть может применять регламентированное, законное насилие против преступников. То, что мы называем внесудебными казнями, выше говорили о похищенных людях – это насилие не делегированное. Без суда и следствия нельзя никого убивать.
Если человек хочет жить и работать на основе государственных законов, несмотря на веру, одежду, другие атрибуты, он должен обладать равными правами со всеми представителями общества.
- Мне кажется, в такой ситуации роль духовенства возрастает в разы. Наверное, они должны были быть инициаторами диалога. Но, к сожалению, они больше походят на недоступную, закрытую государственную структуру
- Да, по-хорошему, именно они должны были быть лидерами, которые повели бы за собой молодежь. Духовенство призвано доказывать людям, что путь избранный ими не правильный, должны обосновывать это примерами из религии.
Но попытки повлиять на молодежь носят формальный характер, они не доходят до адресатов. Как мы хотим решить проблему, если не воздействуем на конкретных носителей идей? Если мы с ними не говорим?
- Наименование Совета заканчивается словами «по правам человека». Права человека на Кавказе только декларируются на бумаге или они все же есть?
- Весь наш диалог сводится к тому, что в КБР права людей грубейшим образом нарушаются. У нас нет права на честные выборы, нет права избирать и быть избранным. Мы говорили о фактах насилия над людьми, в том числе со стороны властей и подполья. Убийства журналистов, бизнесменов не имеют ничего общего с исламом. Нарушения со стороны силовиков, похищения — все это имеет место быть.
Самый главный институт демократического государства – суды, тоже не работает. О каких же правах можно говорить? Только о праве силы. Так что ваш вопрос риторический, ответ и так ясен.
Залина Арслановна
источник: http://kavpolit.com/valerij-xatazhukov-v-kbr-prava-lyudej-grubejshim-obrazom-narushayutsya/