Статью прислала Елена Ассева, художник, дизайнер, автор итальяно-черкесского проекта «CаucasusMorpheus» (Кавказ Спящий»), который прошел в двух центральных галереях Рима в июле 2012 года. Когда три года назад я решила написать письмо Мадине Хакуашевой, следуя своему какому-то необъяснимому импульсу, никто не мог предположить, что проект, посвященный миру Адыгэ будет нами реализован, и будет выставлен в центре Европы, в Риме. Реализация этого потребовала неимоверных усилий, так как проект создавался на собственные средства, с помощью друзей и близких, а также тех, кто еще готов в этом мире безвозмездно работать и дарить свое время людям. К сожалению, или к счастью, нас не поддерживали ни российские официальные структуры, ни западные фонды. Таким образом, все, что мы делали, является абсолютно независимым, непредвзятым взглядом со стороны, и немного изнутри, так как я совершенно лично приняла и принимаю все, что происходит в мире, касаемо черкесского вопроса. За эти годы в моей жизни произошли изменения. Я решила вернуться в Россию, я простила всех, я примирилась с родственниками, живыми и ушедшими, я потеряла маму. Я примирилась с Богом. Я к Господу больше не имею того огромного списка претензий, страданий и вопросов, который не давал мне открывать глаза утром и радоваться. И сейчас, пережив несколько больших потрясении, я уже могу взглянуть на все как бы сверху… 2014 год с началом войны на Украине многое поставил на места. Какие-то вещи, о которых избранные смельчаки говорили на кухнях, стали достоянием общественного обсуждения. Страшные конспирологические теории вдруг оказались правдой, а правда померкла... Тотальная информационная блокада в Европе подвигла многих решиться на то, чтобы с Европой расстаться. И вот, в оправе всех этих событий, мы смотрим на черкесский вопрос, на его актуальность для России и для Европы.
В статье отражены предыдущие материалы по проблемам сохранения и развития кабардинского языка, внесены дополнения. Статья была написана для конференции, посвященной памяти М. Мижаева (26-28 ноября 2014 г., Архыз)
Проблема сохранения кабардино-черкесского языка. История и современность
Современная ситуация. В настоящее время в КБР переживается глубокий кризис, связанный с состоянием национальных языков – кабардинского и балкарского. Он отражает общую подобную тенденцию на Северном Кавказе и России в целом. С 20 по 23 мая 2009 года в Москве состоялось празднование 70-летнего юбилея журнала ДН. В рамках состоявшегося форума было озвучено, что северокавказские языки объявлены ЮНЕСКО вымирающими. На московском форуме речь шла о состоянии и перспективах национальных литератур, но 25 участников из России, стран СНГ и Балтии касались проблемы исчезающих национальных языков. На самом деле, можно ли серьезно обсуждать какие бы то ни было проблемы по национальным литературам, если сегодня исчезает язык данных литератур, в том числе, кабардинской и балкарской? В республике созданы определенные условия по сохранению и развитию языков. В частности, в число базовых структур, направленных на осуществление этой задачи, следует отнести диссертационные советы. Учитывая их работу, а также существование кафедр национальных языков и литератур, не было, тем не менее, ни одной защиты на кабардинском или балкарском языках. Эта реальная возможность до сих пор никогда не использовалась, (в отличие от Адыгеи, например). Защита диссертации, связанная с проблемами этих языков, проходят на русском. Существует красноречивая динамика сокращения мест для абитуриентов КБГУ по специальности «кабардинский язык и литература»: 75 мест в 1970-80 годах, 38 мест за 2012-2013 годы. Та же ситуация характерна и для абитуриентов по специальности «балкарский язык и литература». Можно слышать мнения об улучшении знания национальных языков, так как на улицах чаще слышна кабардинская и балкарская речь. Однако это явление – прямое следствие усилившейся урбанизации, сейчас как никогда приток сельской молодежи в город велик: это связано с отсутствием рабочих мест в селе, учебой в средних и высших учебных заведениях. Кажется, родной язык жив до тех пор, пока существуют анклавы – села. Однако так ли неопровержима эта сентенция? На самом деле, в анклавах находит распространение лишь бытовой язык, но не литературный. В результате общественного форума (март 2014 г.) с участием научной, творческой интеллигенции были подведены неутешительные выводы: мы переживаем серьезный глубокий кризис литературного языка. Например, в Союзе Писателей КБР самым молодым поэтом является 40-летний Латмир Пшуков. Ежегодный республиканский конкурс по литературному творчеству на кабардинском языке не выявил ни одного прозаика за декабрь 2012 года.
Опираясь на анализ материалов трех книг адыгских авторов: Эмилии Шеуджен «Адыги (черкесы) в пространстве исторической памяти» (Москва, Майкоп, 2010), труд Фатимы Озовой «Очерки политической истории Черкессии» (Пятигорск, Черкесск, 2013) и сборник публицистических публикаций «В поисках утраченного смысла» Мадины Хакуашевой (Нальчик, 2013), С.А. Арутюнов излагает свою современную версию истории адыгов, которая впечатляет непредвзятостью и независимостью авторских оценок...
«Госдума рассмотрит законопроект, позволяющий школьникам учить русский вместо языков их национальных республик» - так начинается статья «Русский как родной» (курсив мой – Х.М.). На первый взгляд совершенно непонятен мотив этой инициативы, - ведь русский язык всегда оставался родным для русских детей. «В случае принятия законопроекта, - поясняется в статье, - школьники из национальных республик получат возможность вместо языка титульной нации изучать русский не только в качестве государственного, но и как родной. То есть, по сути, не изучать национальный язык вовсе», - гуманно предлагает депутат Госдумы Г. Сафаралиев. Но почему не предложить встречной инициативы в национальных республиках, почему, например, не признать якутский родным для всех детей Якутии? В статье речь идет об угрожающем падении уровня знаний русского языка у школьников. На самом деле, это утверждение не вызывает никаких сомнений. Но речь идет не об общем падении образовательного уровня школьного образования в целом, что соответствует действительности, - внимание акцентировано лишь на русском языке. Вырывая его из общего контекста, автор законопроекта искажает объективную картину. Создается впечатление, что русский язык оказывается ущемлен за счет преподавания других национальных языков: «Грубо говоря, 500 часов изучается русский язык как государственный, 500 часов — язык республики, и родители не имеют права выбора русского как родного. Это наносит ущерб русскому языку, что недопустимо», — считает председатель комитета Госдумы по делам национальностей Гаджимет Сафаралиев. Этот монолог происходит на фоне тихой языковой катастрофы, которая реально переживается коренными народами Северокавказского региона, - все эти языки признаны ЮНЕСКО вымирающими. Кабардинскому языку по прогнозам ведущих кавказоведов осталось 25, в лучшем случае 50 лет, если ситуация не измениться. Такой угрозы не может стоять перед 120-миллионным русским населением России. Здесь мы вынуждены согласиться с коллегами из Татарстана, которые считают проблему надуманной. «Если мы уберем изучение национальных языков, развалится вся национальная политика», – подчеркивает ректор Исламского университета в Казани Рафик Мухаметшин, и мы с ним всецело согласны, имея в виду не только ситуацию в самом благополучном в языковом отношении Татарстане (татарский язык – второй по численности в РФ после русского), но всю национальную политику России. Но депутат Годумы, призванный в равной степени заботиться обо всех равноправных народах РФ и их языках, в первую очередь, исчезающих, бьет тревогу о самом распространенном из всех и призывает улучшить качество русского языка, прямо указывая на отмену всех остальных! (При этом совершенно не проговариваются идеи усовершенствовать методологию по изучению русского языка!) Такая установка кажется тем более абсурдной, учитывая ситуацию на Украине, в которой русскоязычное население пришло к вооруженному конфликту, одним из важных мотивов которого является отсутствие государственного статуса русского языка. Неужели простое благоразумие не останавливает от грубого вмешательства в языковую политику субъектов РФ, учитывая реальное отсутствие общей национальной политики в регионах? При ее формальной декларации на уровне Конституции? При этом депутатами Госдумы совершенно не учитывается почти полное молчаливое понимание ситуации со стороны представителей регионов, гражданский и национальный уровень самосознания которых необыкновенно вырос. Подобное вмешательство Сафаралиева на этом фоне может быть расценено как грубая провокация.
Статья "К проблеме кризиса национальных языков" М. Хакуашевой явилась резонансом на статью С.К. Башиевой (КБП, 12 апреля 2014 г.). Она была подготовлена в печать редакцией КБП, но так и не была издана в течении двух месяцев. Автор вынужден был обратиться в редакцию "Газеты Юга", в результате материал был напечатан в сокращенном виде 26 июня 2014 года. Публикуем полный вариант статьи
К проблеме кризиса родных языков
С 20 по 23 мая 2009 года в Москве состоялось празднование 70-летнего юбилея журнала ДН. В рамках состоявшегося форума было озвучено, что северокавказские языки объявлены ЮНЕСКО вымирающими. На московском форуме речь шла о состоянии и перспективах национальных литератур, но 25 участников из России, стран СНГ и Балтии касались проблемы исчезающих национальных языков. На самом деле, можно ли серьезно обсуждать какие бы то ни было проблемы по национальным литературам, если сегодня исчезает язык данных литератур, в том числе, кабардинской и балкарской? Совсем недавно общественность КБР переживала очень важный момент: был подготовлен и принят новый «Закон об образовании и языке». От его решения зависела судьба наших родных языков. Проблема реформирования национальных языков не нова. На всех этапах она разрабатывалась и велась специалистами, неравнодушными к проблемам языка, но до сегодняшнего дня они стоят столь же остро. С той лишь разницей, что официально обозначена неутешительная перспектива.
В КБП за 12 апреля 2014 года была опубликована статья дфн С.К. Башиевой «Проведение языковой политики какими-то радикальными методами, принуждением не достигнет цели». Мы искренне благодарим за поднятую острую проблему, за изложенные данные, которые в настоящий момент весьма актуальны. Но при всем уважении к Светлане Конакбиевне, мы не можем согласиться со многими положениями ее концепции о родных языках. Автор статьи достаточно обстоятельно перечисляет те республиканские инициативы, которые предпринимаются в отношении национальных языков. На самом деле, в республике проводится немалая работа в этом направлении, но вся существующая система мероприятий по сохранению и развитию языков оказалась на поверку недостаточно эффективной. В числе базовых структур, которые направлены на поддержание национальных языков, сказано, в частности, о существовании диссертационных советов. На самом деле, учитывая их работу, а также существование кафедр кабардинского и балкарского языков и литератур, не было ни одной защиты на кабардинском или балкарском языках. Не кажется ли весьма парадоксальным и странным, что защита диссертации, связанных с проблемами кабардинского или балкарского языков, проходят на русском? Эта реальная возможность до сих пор никогда не использовалась, (в отличие от Адыгеи, например).
На первый взгляд, эта книга умалчивает о главном, поскольку оборвана в самом важном и интересном месте.
Здесь нет почти ни слова ни о событиях в Нальчике 13-14 октября 2005 года, ни о дальнейшей судьбе участников тех событий. Действительно, ход боёв в столице Кабардино-Балкарии, гибель одних участников вооружённого выступления, ход следствия и суда над другими, - то, что составляет едва ли не основной поток сообщений из этой республики, - лежит за рамками нашего доклада. Мы сосредоточились на предыстории, предпосылках и причинах тех событий.
Действительно, к осени 2005 года Кабардино-Балкария казалась исключением из печального правила, характерного для большинства кавказских республик. В самом деле: второе десятилетие продолжалось «усмирение» мятежной Чечни, откуда пламя войны уже перекинулось в соседнюю Ингушетию и Северную Осетию. Чудовищный террористический акт в Беслане поставил на грань срыва урегулирование давнего конфликта в Пригородном районе. Сама же «вторая чеченская» начиналась не только из Дагестана, но и из Карачаево-Черкессии.
На этом фоне Кабардино-Балкария могла показаться «островком стабильности». Для внешнего наблюдателя совершенно неожиданным стало вооружённое выступление в Нальчике - самое масштабное в регионе за последние несколько лет.
Конечно, для наблюдателя внимательного ничего неожиданного в этом не было. Ведь ещё летом 2003 года расследуя взрывы в Моздоке и в Москве, «по горячему следу» российские спецслужбы, пришли в Кабардино-Балкарию - и там упустили Шамиля Басаева. А нападение в декабре 2004 года на арсенал Госнаркоконтроля в Нальчике определенно предвещало масштабную операцию вооруженного подполья.
В монографии Кушхабиева А. В. исследуются проблемы репатриации зарубежных черкесов во второй половине XIX - начале XXI в. Анализируются правовые, социально-экономические и культурно-психологические аспекты адаптации черкесов-репатриантов в Кабардино-Балкарской Республике и Республике Адыгее
Одним из самых важных мотивов для появления данного дискурса является острая актуальность и неразрешимость так называемого «черкесского вопроса», который в силу многих причин оказался озвученным только в самой верхней «части айсберга». Спровоцированная предстоящими Олимпийскими играми 2014 года в Сочи, вставшая во весь неожиданно высокий рост тяжелая этическая дилемма - лишь небольшая часть общей черкесской проблемы, которая имеет, как кристалл, несчетное число граней. На эту проблему по понятным причинам закрыты глаза почти всех политиков, политологов, соответственно, - представителей всех остальных сфер деятельности. Поэтому уделом адыгов было и остается молчание. Не только потому, что почти невозможно выразить и проговорить всю глубину адыгской драмы, но главным образом потому, что ее не готовы услышать.
Между тем позиция адыгов «изнутри» собственной проблемы когда-нибудь должна быть не только озвучена и услышана, но и принята как важнейшая при реальном решении «черкесского вопроса».
Десять процентов адыгов, проживающих на исторической родине, до сих пор испытывают на себе разрушительные, невозместимые последствия Русско-Кавказской войны, уже не говоря о 90 процентах диаспоры, представители которой проживают в 56 странах.
«Черкесский вопрос», если вспомнить, был инициирован, когда Черкесия была поставлена в центр интересов колониальной политики России на Северном Кавказе. По окончании столетней войны (1763–1864 гг.), в результате которой было уничтожено и изгнано 95% всего адыгского населения, российские политики и официальные историки сделали все, чтобы стереть следы преступления. История эта не вошла в учебники, исчезла из книг, как следствие, выпала из массового сознания. Если о Русско-Кавказской войне и было известно после ее окончания, то только узким специалистам, которые предпочитали не предавать эти материалы широкой огласке. Трагедия народа оставалась только в фольклоре, в подсознании, в генетической памяти. Теперь только можно примерно оценить масштаб глубоко и тщательно продуманной политики по уничтожению следов исторического преступления. Во все времена были колониальные войны и завоевания. Но никогда и никто не был в состоянии на 150 лет «замести» следы войны такого масштаба и таких последствий. Ведь это единственная колониальная война, в результате которой практически все уцелевшее население было изгнано с исторической родины.
Во времена «железного» занавеса между адыгами, жившими на исторической родине и в эмиграции, практически не было никакой связи. Так выросло несколько поколений, которые даже не подозревали об истинной трагедии своего народа. И только после падения «железного занавеса» и особенно после перестройки в общественном сознании стали постепенно проступать очертания трагических событий прошлого.
С чем же ныне сталкиваются новые поколения молодых адыгов? С циничным, хладнокровным лицемерием современных политиков, которые утверждают: не было настоящей войны, не было геноцида. А когда кто-то начинает доказывать историческую правду и отстаивать элементарную справедливость, политики и органы поступают как встарь: объявляют экстремистом, берут на заметку в известных структурах, ломают карьеру, жизнь…
