Комиссия отдела собственной безопасности МВД РФ по КБР проводила проверку по фактам применения насилия в отношении задержанных в УБОПе в помещении, располагавшемся рядом с «отстойником».
«Меня завели к сотруднику ОСБ. Он спросил, бьют ли нас. В этот момент из соседней комнаты доносились вопли избиваемых. Я ответил: «Нет, нас не бьют».
Мурат Абазов также рассказал, что физическому насилию обвиняемые подвергались и в СИЗО, где их раздевали, били большим деревянным молотком. На тело Абазова нанесли две красные полосы: «Это означало, что я особо опасен: склонен к побегу, к нападению на сотрудников, к ваххабизму…». Абазов также вспомнил, как один из сотрудников хлестал задержанных по лицам «металлической плеточкой», в результате чего он едва не лишился глаза.
По большей части, во время предварительных допросов сотрудниками велась аудио и видео запись «бесед», на что постоянно ссылается обвинение, утверждая, мол, никакого давления не было, вот записанные допросы».
После просмотра видеозаписи допроса, проходившего вечером 19 декабря 2005 года в здании РУБОП, Абазов снова отказался от своих показаний. Отвечая на вопросы обвинения свидетель заявил, что перед тем, как была включена видеозапись, он детально обговорил со следователем показания, что видели присутствовавшие там адвокаты. В процессе допроса, по его выражению он просто «пытался угодить следователю».
Другой амнистированный — Залихан Караев. Он был амнистирован по эпизоду о нападении на 2-е ОВД. Показания Караева являются основными в обвинении Казбека Будтуева, который является его соседом. От всех показаний Караев отказался, заявив, что все это было выдумано им и следователем
О том, как и на каких условиях проходила амнистия Караев рассказал суду.
13 октября 2005 года около десяти часов утра Караева разбудила мать и сообщила, что в районе 5-й школы идет перестрелка. Племянники Караева учатся в данной школе, и ему необходимо было вывезти их. «Я быстро собрался, сел в маршрутку №7 и поехал в пятую школу», — рассказал Караев. Маршрутка, по словам Караева, остановилась на углу улиц Ногмова и Шогенцукова. Оттуда Караев, пошел пешком в сторону 5-й школы. В районе Дома радио стояли два сотрудника милиции, Караев им сказал, что идет в школу за племянниками, но они его не пропускали.
«Из Дома радио выбежали сотрудники милиции и стали меня бить — за то, что у меня была борода. Меня затащили внутрь Дома радио и там продолжали бить (один из этих Ментов потом заявил, что он потерпевший. Смотрите выше).
Спрашивали, куда я нападал, где мой автомат. Били до тех пор, пока я не стал терять сознание». Подозрение вызвала также книжка «Крепость мусульманина», которая оказалась в кармане Караева. Чтобы его перестали бить, Караев, сказал, что должен был нападать, но проспал. Потом сотрудники вызвали милицию и отправили его в больницу, там ему были предъявлены фотографии трупов боевиков для опознания. В одном из них избитый Караев и «опознал» Казбека Будтуева.
Караев рассказал, что ему была сделана операция, так как у него было поломано ребро, которое повредило легкое. На второй день после операции его вывезли в УБОП, где заставили подписать бумагу, что он нападал на «шестой» отдел. «А потом сделали так, будто я нападал на 2-й отдел». При этом свои показания Караев, переписывал пять раз, так как следствию они «не нравились». Именно, исходя из этих показаний, и был задержан Казбек Будтуев, и «он уже четыре года сидит «ни за что»».
В ходе судебного заседания, рассказывая все это, Караев заявил, что лучше бы он сам сидел, так как с этим грузом он жить больше не может.
Казбек Будтуев, по его словам, находился во время нападения дома, тому есть свидетели, в их числе и мать Караева. Отвечая на вопросы обвинения, Караев сообщил, что его допрашивали в присутствии адвоката, однако одного адвоката «жестко вывели», а второй, женщина, была «лояльна» и подписала все. Сам же он подписывал протокол допроса, не читая, стараясь избежать физического давления.
На вопрос обвинения, что конкретно придумал он сам, а что — следователь, Караев ответил, что оружие было описано с его слов, то, что с Будтуевым он должен был встретиться во дворе садика, тоже он придумал, остальное сочинил следователь. Было зачитано также чистосердечное признание, явка с повинной Караева, которую он назвал «явкой с давлением». Свои показания на следствии Караев объяснил тем, что следователь ему пообещал, что если он признает себя виновным, его амнистируют, что впоследствии и было сделано. Следователь пообещал, что амнистируют и Будтуева, однако этого не произошло, и Будтуев стал жертвой оговора.
Когда же защита ходатайствовала об исключиении из доказательств по делу явку с повинной Залихана Караева, то руководитель группы государственных обвинителей Ольга Чибинева высказалась против удовлетворения ходатайства: явка Караева была добровольной, и не имеет значения, что она была написана уже после его задержания и допроса. Она подчеркнула, что явка с повинной не является следственным действием и может быть оформлена без адвоката. Суд поддержал Чибиневу и отказал защите
Сам Казбек Будтуев рассказал суду, что 13 октября 2005 года находился у себя дома в микрорайоне Вольный аул, примыкающем к Нальчику с восточной стороны. В одной из комнат, выходящей окнами на парковую зону, он утеплял окна, когда услышал выстрелы со стороны центра города. Постепенно стрельба и взрывы становились интенсивнее, над домами поднялся дым. Я вышел на улицу, увидел, что со своего двора вышел сосед, Моздогов Ислам. Я подошел к нему, и мы спустились до улицы Мостовая. Из города была слышна постоянная стрельба. В это время выехал на своей машине еще один наш сосед, который сказал, что едет в детский сад за ребенком», — сказал Будтуев. Далее он вспомнил, что делал в тот день, и кто еще из соседей его видел в это время. «Дальше чем на сто метров от своего дома я не отходил», — подчеркнул подсудимый.
А 24 октября к нему приехал сотрудник прокуратуры и попросил Будтуева поехать с ним для дачи показаний в прокуратуру Нальчика. По словам подсудимого, он вышел сел в машину и поехал с сотрудником прокуратуры. Из прокуратуры его перевезли в УБОП МВД КБР.
«Меня начали бить дубинкой по спине. Передо мной положили чистый лист бумаги и сказали, пиши, где нападал, какое оружие держал… Я сказал, что не участвовал в нападении, и это нетрудно проверить. Они сказали, что если я по-хорошему не напишу, позовут «масок». Я сказал, что мне все равно, кого они позовут, что я ничего не совершал. Затем они позвали двоих в масках с дубинками, которые надели на меня наручники и начали бить дубинкой по спине. Били, потом спрашивали – «будешь писать?», услышав мой отказ, они продолжали бить дальше». От нанесенных побоев Будтуев стал терять сознание.
«Один раз, придя в себя, я обнаружил, что с меня сняли наручники. В этот момент один из сотрудников поднял меня и ударил ногой в бок так, что я полетел и головой разбил стеклянную дверь шкафа. По этому поводу они очень возмутились. И еще их бесило, что я не кричал от боли. Потом меня стали бить по пяткам».
Избиение закончилось после того, как у Будтуева сильно упало артериальное давление, пришлось вызвать «Cкорую помощь» и везти его в больницу. Он попал в реанимационное отделение, а впоследствии ему три раза делали гемодиализ, так как в результате побоев у него отказали почки.
Все время, пока Будтуев находился в больнице, его охраняли, на ночь приковывая наручниками к кровати.
Когда ему стало чуть лучше, в больницу пришел следователь и стал спрашивать, где подсудимый был 13 октября 2005 года, и Будтуев повторил свои показания, которые следователь напечатал на ноутбуке. Когда подсудимому стало чуть лучше, его выписали из больницы, забрали обратно в УБОП, где допросы продолжились. «Меня убеждали, чтобы я дал признательные показания, что я все равно ничего не докажу. А, признав свою вину, говорили мне, я получу лет пять, не больше. Но я вновь сказал, что никакого участия в событиях 13 октября не принимал. Потом меня допросили в присутствии адвоката. Я в подробностях рассказал, где я был 13 октября. Я даже описал, в какой одежде были мои соседи, которые меня видели в тот день. Этих моих показаний в уголовном деле нет», — подчеркнул Будтуев.