Общественные прокуроры Александр Сарахов и Валерий Хатажуков завершили работу над обвинительным заключением по делу Бетала Калмыкова.
Документ передан председателю регионального отделения Ассоциации жертв политических репрессий Марксу Шахмурзову и размещен на сайте Общественного трибунала, созданного по инициативе регионального отделения ассоциации («Газета Юга» №22).
После обсуждения обвинительного заключения трибунал перейдет к рассмотрению дела по существу. Обвинители считают, что Бетал Калмыков, будучи наделенным РКП(б) и советской властью «должностями с неограниченными по существу полномочиями», принимал «непосредственное участие во всех репрессивных мероприятиях», направленных на лишение жителей Кабардино-Балкарии естественных прав и условий жизни по социальному признаку, массовое преследование и физическое уничтожение большого числа лиц, произвольно объявляемых «врагами народа» и врагами советской власти. В документе отмечается, что под каждым протоколом, приговором, постановлением существовавших тогда внесудебных органов стоит в том числе и подпись Калмыкова: «Он лично ответственен за каждый вынесенный документ».
В обвинительном заключении со ссылками на архивные документы рассказывается о лишении права проживать в «занимаемых ими хозяйствах», осуждении и выселении десятков «бывших помещиков» и членов их семей. Это имело место в середине 20-х годов. В 30-х большинство из них были расстреляны.
Обвинители приводят факты расстрела множества политических и общественных деятелей Кабардино-Балкарии, которые позже были реабилитированы.
Отвечая тем, кто защищает Калмыкова, ссылаясь на указания из Москвы, общественные обвинители сообщают, что 4 февраля 1927 ЦИК СССР постановил считать «кампанию по выселению бывших князей и помещиков» законченной и предложил к 1 мая 1927 завершить все дела, связанные с выселением: «Но применение политических репрессий органами во главе с Калмыковым продолжалось в 1927-1937».
В директиве политбюро ЦК ВКП(6) в июле 1937, говорится в обвинительном заключении, предлагалось взять на учет всех возвратившихся на родину «врагов народа», «немедленно арестовать», наиболее враждебных расстрелять, а менее активных - вновь выслать. Вместе с тем указания выискивать по всему СССР «врагов народа» Москва не давала: «Калмыков по своей инициативе в 1937-1938 предпринял беспрецедентную акцию по уничтожению бывшей элиты Кабардино-Балкарии в местах их нового проживания. Их отыскивали в Азербайджане, Грузии, Дагестане, Чечено-Ингушетии, Северной Осетии, Карачаево-Черкесии, Ставропольском крае, арестовывали, доставляли и приговорами «тройки» лишали жизни по заведомо ложным обвинениям»: «Список таких лиц исчисляется сотнями».
В обвинительном заключении приводятся слова секретаря нальчикского горкома партии в 30-е годы Григория Донских, сказанные на допросе в 50-х. Он отмечал, что у горкома не было
никаких материалов об антисоветской деятельности лиц, исключавшихся из партии: «После арестов НКВД направлял в горком партийные билеты арестованных, указывая, что они враги народа. После этого от секретаря обкома партии Калмыкова следовало указание об исключении их из партии. Исключение проводилось, как правило, заочно».
Нарком НКВД КБАССР Николай Антонов, арестованный в 1938, показал на допросе, что Кабардино-Балкария «скорее была похожа на вотчину, на удельное княжество с безраздельной властью... группы лиц во главе с Калмыковым»: «Вся работа руководителей учреждений строится в расчете на то, что скажет о ней «наш Бетал», «наш Калмыков».
В 1956 сотрудник ОГПУ-НКВД- МГБ КБАССР Алексей Атанов, работавший в системе с 1926, говорил на допросе в военной прокуратуре: «Когда не было данных для предъявления обвинения, всех пропускали через «тройку». Это был произвол. Но одно бесспорно, что без согласия Калмыкова этого делать не могли. Антонов был малограмотным человеком и не имел самостоятельного мнения. Что скажет Калмыков, то он и делал... Споров на заседаниях «тройки» не было, тон всем задавал Калмыков... Основное решение «тройки» было - «расстрелять».
Начальник 1-го отделения 4 отдела УГБ НКВД КБАССР Никифор Нестеренко, арестованный в 1940, показал: «На допросах Бес- ланеева, Максидова, Амшокова присутствовал Калмыков, причем лично сам допрашивал их... Дело буржуазно-националистической организации было сфабриковано по заданию Калмыкова...»
Общественные обвинители ссылаются на ответ Генеральной прокуратуры СССР на запрос сыновей Назира Катханова, репрессированного в 1928. В 1989 генеральная прокуратура сообщала, что «участвуя в заседаниях «тройки», Калмыков подписал ряд протоколов, по которым было репрессировано 3000 человек». Вместе с тем прокуратура отмечала, что участие в заседаниях «тройки» ему в 1940 не вменялось, и подчеркивала: оснований для возбуждения уголовного дела в наши дни не имеется, так как Калмыкова уже нет в живых, а срок давности составляет уже 50 лет.
Общественные обвинители считают необоснованной тогдашнюю позицию генеральной прокуратуры: уголовные дела 20-30-х годов были сфальсифицированы, а этим процессом руководил лично Калмыков, только следственным путем в ходе расследования уголовного дела можно определить точное число уничтоженных и репрессированных в тот период. Уничтожение части народа КБР в первой трети XX века по социальному и иным признакам подпадает под уголовно-правовое понятие «геноцид», которое не имеет сроков давности.
Обвинители ссылаются на слова Декларации Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 и постановление Верховного Совета КБАССР от 29 августа 1990 и подчеркивают, что высший орган власти республики признал действия Бетала Калмыкова и его окружения политическими преступлениями.
Отметив, что в первом томе «Книги жертв политических репрессий» названы имена 5 тысяч жертв политического террора, среди которых 1600 расстреляны, общественные обвинители приходят к выводу: действия Калмыкова по применению репрессий по признаку социального статуса, происхождения и имущественного положения с лишением всех прав и последующим физическим уничтожением следует признать геноцидом.
Муса Эльдаров